Из дневника Г.В. Линника:

В 4 часа утра двинулись в путь. На пути не старый, по которому мы отходили от судна, лед, а свежий солончак. Видимо, тут не так давно была открыта вода. В начале 10-го часа утра повернули на мыс и увидели судно.

Из дневника Н.В. Пинегина:

После утреннего кофе мы собрались - как во все последние дни - стрелять нырочков на полынье, но, заспорив о чем-то, немного задержались. Штурман махнул рукой на спорщиков, закинул за спину винтовку и вышел. Минут через пять он вбежал с искаженным лицом:
- Да что же это такое! Георгий Яковлевич возвращается. Не знаю... Нарта с севера идет.

Выбежав в чем были, у пригорка метеорологической станции остановились. Из-за мыса показалась нарта.
Случилось несчастье? Седов тяжко заболел? Очевидность неудачи? Просто - открытое море впереди, как встречалось Джексону?.. Беда? - Никто из нас не бежал, как всегда, поскорее встретить, узнать.

Нарта миновала мыс. Только одна нарта и около нее только два человека. Возвращающиеся не могли уже не видеть нас, но шли без радостных криков привета, молча. - Беда?

Несколько мгновений спустя, когда глаза привыкли к свету, я разобрал, кто идет: впереди собак Линник, а сзади, поддерживая нарту с каяком, Пустошный. - Седова нет.

Через минуту мы окружили вернувшихся.

- Где начальник?

- Скончался от болезни, не доходя до Теплиц-Бай. Похоронили на том же острову.

Стояли в молчании. Только собаки, ласкаясь, радостно визжали. - Так вот чем кончается экспедиция, вот куда привела Седова вера в звезду!.. Как обманывают нас звезды!

Линник и Пустошный - с черными обмороженными лицами без улыбки, изможденные, исхудавшие, - откинув назад капюшоны, начали рассказывать. Под вечер один из нас записал со слов матросов всю недолгую историю путешествия к полюсу. Тогда же прочитали для сопоставления с рассказом путевой дневник Седова. Дневник кончался на 16-м дне февраля. Под этим числом отмечено появление солнца. Запись кончается обращением к нему: "Посвети, солнышко, там на родине, как тяжело нам здесь на льде".